Рецензии

Их история началась точно так, как это происходит в мелодрамах и дамских романах. В юности они любили друг друга, но семья Софи, девочки богатой и знатной, разлучила их. Эдуард уходит из дома и спустя 15 лет герои встречаются вновь. Чувства их неизменны, единственное желание — воссоединиться… И все было бы скучно, неинтересно и банально, не будь главный герой иллюзионистом. Таким, чьих секретов разгадать не может никто.

Мелодрама превращается в детектив, выступления фокусника Эйзенхайма становятся все более мистическими и пугающими, интрига нагнетается, а конец получается светлым и прямо-таки сказочным. И все очень складно.

Сюжет держится, так сказать, на четырех китах — актерах. Прежде всего, конечно, Эдвард Нортон. Его персонаж вышел странно притягательным, даже гипнотизирующим, настоящий волшебник. Невозможно предугадать, что он замышляет.

Не уступает и Пол Джиаматти — герой вышел противоречивый. Леопольд весь фильм активно не нравился, и жалости у меня не вызвал — спасибо Руфусу Сьюэллу. Хороша и Джессика — может быть, Софи не очень раскрыта, но она и не должна привлекать слишком много внимания.

Очень красиво. Костюмы, декорации, поведение — все безупречно. Отлично продуманы сами выступления иллюзиониста — никакой пафосности и вульгарности, только чудо.

И пусть это не магия. Это все делал человек, умело и очень ловко. Но разве от этого иллюзии Эйзенхайма стали менее волшебными?

8 из 10

Да я против данного фильма, невзирая на похвалы других.
- Почему? — спросите Вы. Ответ состоит из двух частей:

1. Весь фильм построен так, что зритель невольно начинает позитивно относиться к главному герою и негативно к его противнику. А это является манипуляцией и зомбированием.

2. Главный герой не является позитивным, вопреки всем стараниям показать его позитивность — подставить в совершении преступления даже «плохого» человека является далеко не лучшим поступком, а ещё «плохость» подставленного для меня не является очевидной. Методы «антигероя» неприятны, но разве они хуже методов героев, а какие цели мы ведь не знаем. Поэтому я считаю главного героя негативным.

Из-за манипуляции и вдалбливания неких ценностей я ставлю низшую оценку.

1 из 10

Отличный фильм! Один из самых моих любимых! Загадки, таинственность, иллюзии… Это всё, что мне так нравится и всё, чего очень много в этом фильме. Безумно интересно и захватывающе! А конец настолько неожиданный, непредсказуемый и, к счастью, хороший! Я смотрела «Иллюзиониста» несколько раз, но при повторных просмотрах уже нет такого восторга, как при первом. Фильм просто поразил меня!

Все фокусы Нортона вызвали у меня восхищение, но самый большой фокус — это конец фильма! Действительно, чтобы получить удовольствие от этого фильма нельзя читать о чем он. Лучше увидеть его один раз, чем сто раз услышать! Стоит посмотреть, необыкновенно, удивительно, зрелищно и просто волшебно!

10 из 10

В этом мире чудесам есть место, и данный фильм — ярчайшее тому подтверждение. Хотя бы чудесная сила любви может заставить зрителя поверить в эту иллюзию, и хоть на секунду ты будешь стопроцентно уверен, что Эйзенхайм — волшебник чистой воды.

Это потрясающий фильм. Невероятно красивый, захватывающий и гипнотизирующий. Даже зная концовку, ты будешь пересматривать его вновь. Потому что ЭТИ глаза Нортона забыть невозможно!

Фильм почти убаюкивает, а в следующий момент бьет прямо в сердце, и ты замираешь, а потом, как завороженный, следишь за рукой этого невероятного человека, имя которому — Волшебство.

10 из 10, и это факт.

Иллюзии, собранные воедино. Во благо ли?

Иллюзионист — само слово подобно полёту чьей-то живой фантазии.

Нынче публика пошла привередливая: не удивить её, и всё тут! Ни отлаженные движения гимнастов, ни полнейшая концентрация йога, ни волнующие па невесомых балерин, что называется, «ни в жисть» не соберут такой аншлаг, которым ознаменуется прибытия колдуна или фокусника. И неважно: шарлатан он, трюкач и только — публика всё равно восторженно станет бить в ладоши. Такие уж мы, ведомые.

А два столетия назад? Ещё более наивные зрители заполняли огромные залы. А, быть может, не наивные, а желающие прикоснуться к иллюзии? Толком не отличая её от волшебства.

Самородок из бедной крестьянской семьи, шлифуя мастерство диковинного обмана, встречает девочку из богатой семьи, зачарованную его ловкими манипуляциями. Не успев толком познакомится, дети вынуждены расстаться. Правда, юношеское упрямство не позволяет им в одночасье смирится с положением вещей, но, взрослея, дороги, берущее одно начало, запетляв, всё больше удаляются друг от друга… Судьба, карма, злой рок…

Шло время. Из революционно настроенного и несдержанного в чувствах юнца тот самый самородок превращается в уверенно держащегося на публике фокусника. Лёгкая усмешка на губах, задорно поблёскивающие глаза, идеальные в своём роде фокусы, заставляющие доверчивую публику изумлённо охать и особо возбуждённых — подпрыгивать на креслах. Он безупречен. Чего не сказать о репутации Айзенхайма. Говоря правдиво, она у него — весьма сомнительна, и чуть ли не каждый сеанс на одном из рядов бесконечных кресел едва сдерживается от возмущённого вопля сановный блюститель порядка. А Айзенхайм всё с той же уверенностью демонстрирует новые и новые фокусы…

И сюжет был бы, мягко говоря, без интриги. Но. Бывалый зритель смекнёт, что неспроста ему преподнесли невинную историю детской влюблённости в самом начале фильма. Она имеет своё продолжение. Явное, пылкое, полное связующих воспоминаний и тихо тлеющей страсти, грозящей при удобной возможности разгореться с новой силой.

Ни для кого не секрет, что девочки из богатых семей — подходящая партия для именитых мужей. Герцогиня Софи — не исключение. Ей уготована судьба безумно красивой, но, в общем-то, ненужной ширмы для тёмных махинаций. А женщине ведь так хочется быть любимой…

Неизменно человеческими поступками движет любовь. Кронпринца Леопольда — к самому себе, Софи — к тому самому пареньку, подарившему ей самое ценное, что только есть у знатной герцогини, но в глазах общественности вряд ли стоящее; Айзенхайма — к самой чудесной женщине, которую так и не удалось открыть…

Разве что иллюзией?

Невероятно атмосферная картина с минимумом бутафории. Вена предстаёт перед зрителем в величавой размеренности и умиротворённом великолепии. Не искусственно, живо. Не форматно, стилистично, без спешки. Создаётся ощущение, что над проектом работали усердно и сосредоточенно, не забыв позаботиться о мелочах.

Сама идея вовсе не нова, но обладает яркими элементами собственной художественной индивидуальности. Будто бы не огранённый алмаз довели до кристально чистого блеска.

Если о действующих лицах, то с огромным удовольствием:

Пол Джаматти в качестве невероятно заносчивого общественника. Бесспорно, именно полицейский должен с особой тщательностью заниматься расследованием, но. Когда нет принципов, оставаться беспристрастным сложновато. И неподкупным. И нет тогда, в общем-то, смысла, даже в самых интенсивных телодвижениях.

Джессика Бил в образе герцогини Софи. Говоря именно о попадании в образ — оно стопроцентно. И внешне, и внутренне актриса представляет собой образец чистоты и порядочности.

Руфус Сьюэлл один из наиболее жалуемых мною актёров современного кино. Он абсолютный лидер второплановых негодяев — где не лицезрела. Впрочем, Леопольд немного необычный в своих характеристиках персонаж, сложно отнести его в какой-то строго определённый стан — «хороших» или же «плохих». Руфус неизменно плюс каждого фильма.

Собственно, именно участие в картине Эдварда Нортона подвигло меня к просмотру. И ожидания оправданы. Умение быть таким разным, таким необычным и в то же время «как и все» — его неотъемлемая составляющая. Каждая картина обновляет Эдварда-актёра, преподносит нам новую легенду, новую историю, другое прошлое и совсем иной внутренний мир… Нортон умеет внушать.

Оказавшись на распутье двух дорог с табличками «смотреть» или же «пройти мимо» ничтоже сумняшеся выбирайте первый путь. Почти два часа изумляющих лёгкостью своего преподнесения иллюзий вам обеспечено.

Вернейший способ быть обманутым — это считать себя хитрее других.

Отменное кино.

Умереть тоже надо уметь

Шедевр оператора Дика Поупа в паре с великолепной музыкой маэстро Филипа Гласса. Визуальные эффекты. Костюмы. Волшебство на экране.

Порой и правда всего лишь иллюзия

30 января 1889 года кронпринц Рудольф застрелился в замке Майерлинг, убив перед тем свою любовницу баронессу Марию Вечера. Его отец, император Франц Иосиф, написал всем европейским монархам, что причиной гибели его сына стал случайный выстрел на охоте…

Киномистика
Фильм живёт не блеском огней, роскошью декораций и костюмов, эффектными мизансценами, а идеями автора. Изъян в идее сценария нельзя ничем закрыть. Никакая театральная мишура не поможет. Дебютный фильм Нила Бёргера «Интервью с убийцей» получил положительные отзывы критиков, и продюсеры «Иллюзиониста» решили доверить ему постановку экранизации рассказа «Фокусник Эйзенхайм» лауреата Пулитцеровской премии Стивена Миллхаузера. За свой рассказ Миллхаузер в 1990 году удостоился Всемирной литературной премии в жанре фэнтези.

Фокус этот у него удастся, несмотря ни на что
Крупнейший город Европы Вена на рубеже XIX и XX веков. Иллюзионист Эйзенхайм очень популярен. Публика с энтузиазмом принимает его магические представления. Люди думают, что он обладает какой-то особенной сверхъестественной силой, или, по крайней мере, отличается от других.

«Единственный царь и владыка сцены — талантливый артист». Эдвард Нортон идёт от веры в образ, постепенно постигая внутреннюю сущность своего героя, сливаясь с ролью (Возможно, это вас удивит… Я стремился всего лишь вас развлечь и не более).

Изящный и благородный свободный Эйзенхайм. Приехав покорять Австро-Венгрию, он воспринимается как добрый волшебник, показывающий фокусы с апельсиновыми деревьями и порхающими бабочками… Чтобы быть с любовью всей своей жизни, он готовит совершенно новое представление. Мистицизм. Вызывание духов… Его теперешнего мы совсем не знаем. Но если двое влюблённых хотят быть вместе, их не остановить.

Придёт день, и мы исчезнем
Герцогиня Софи (Джессика Бил) — единственная тайна, которую не разгадал иллюзионист Эйзенхайм. Её смог познать лишь крестьянский мальчик Эдвард Абрамовиц. Несчастливая игра, в которую ей приходится играть. У неё особая роль при дворе кронпринца многонационального государства — Австрийской империи и Венгерского королевства. В отличие от Эйзенхайма, Софи лишь мечтает о свободе, не имеет её, но так хочет. Так что же значит умереть?

«Как ему это удаётся?» «К сожалению, я так и не смог это выяснить»
Человек — это все его поступки, все его мысли, взаимоотношения, желания, замыслы. Это логика его поступков, причём логика конкретная, неповторимая, индивидуальная и, вместе с тем, типичная для определённого класса и эпохи.

Подозрительный старший инспектор Вальтер Уль (Пол Джаматти) хочет выяснить, что происходит на самом деле между Эйзенхаймом и Софи, Софи и Рудольфом, Рудольфом и Эйзенхаймом. Он верен не кронпринцу (Насколько близки мы можем быть к таким как он?). Он верен идеалам двуединой монархии и искренне опасается её уничтожения. Того, что фактически уже начало происходить на закате эпохи Габсбургов.

Артистизм исполнения благородного Руфуса Сьюэлла. Кронпринц Рудольф, воспитанный в строгости, страдает душевной неуравновешенностью. Он — уязвлённый охотник. При этом объект охоты для него имеет второстепенное значение. Главное — нанести удар, и неважно по представителю какого класса — нелюбящей его и нелюбимой им Софи, поставившему недостойного наследника на место простолюдину Эйзенхайму, августейшему отцу-императору, или по самому себе. Умереть тоже надо уметь.

10 из 10

Вот это финал! Вот это я понимаю! Уж настолько убаюкали, что и думать забыл, что что-то еще может быть! Аплодисменты! Искренний восторг!

Но, к сожалению, хороший финал — это еще не гарантия успеха всего фильма. А вынося его за скобки в нашем конкретном случае, мы получаем обычное кино с невыразительным главным героем, пустышкой-героиней, необязательной постельной сценой с их участием, однобоким злодеем и действующим лицом второго плана, на глазах у которого происходят все события. Плюс специфика жанра: фокусы. Последние, кстати говоря, не удивляют и не поражают, потому как их реальность (даже с учетом «чертежа» апельсинового дерева) оставляет желать лучшего. Другими словами: этого не может быть, следовательно, это не может быть интересно.

Что еще сказать. Не могу оставить без внимания тот момент, что мораль этого фильма, по моему мнению, хромает едва ли не на обе ноги. И речь идет не столько даже о героине, которая мечется между чувствами и «чем-то еще» (страх, деньги, власть — не суть важно, каждый волен увидеть что-то свое), сколько о развязке. Человека (негодяя, не спорю, но это уже второй вопрос) доводят до самоубийства, вменяя ему в вину деяние, которого он не совершал. При этом задуманный им государственный переворот плавно отходит на второй план и используется только в качестве «контрольного выстрела». Не очень-то всё это честно, не находите? Можно, конечно, утверждать, что главный герой тут не при чем, но… Очевидно же, что вышеупомянутое «лицо второго плана» (кстати, мне понравилось, как была сыграна эта роль) есть не что иное, как марионетка в его руках, стало быть…

Спорно, одним словом. Но не шедевр — точно. Думаю, в самый раз будет

8 из 10

Очень сложно писать рецензии к таким фильмам. Я вообще не понимаю, почему посмотрела это кино только сейчас, учитывая то, как я люблю Эдварда Нортона.
Еще я не понимаю, почему «Престиж» настолько обгоняет этот фильм по голосам. Мне очень хочется сказать, насколько это замечательное кино, но я не понимаю как. Постараюсь отметить главное.

Очень сложно описать игру Эдварда Нортона в этом фильме. Он не играет, он живет. На протяжении фильма поражаешься его искренности. Он говорит крайне мало — но столько эмоций отражается на лице. Это не описать словами.

История любви в этом кино волшебная, очень трогательная и загадочная, как весь фильм. Иллюзия и реальность настолько переплетены, что начинаешь верить в чудеса.

Фильм приносит очень светлые эмоции, смотрится на одном дыхании.

PS Если решили смотреть этот фильм — не меняйте своего решения! Но не читайте рецензии перед просмотром — разрушится иллюзия….

10 из 10

Экран будто манит глаза, картинка завораживает их: мягкий свет и теплота красного дерева вовлекают Вас в уютную расслабленность, всё, начиная от костюмов и кончая интерьерами, затрагивает Вашу любовь к зримому. Немного нарушает визуальную идиллию, правда, мания «рогов», однако глаза не задумываясь простят это, настолько сильно будут поглощены красотой пейзажей и декоративной вычурностью модерна.

Музыка словно теребит: она тянет за струнки Вашего любопытства — глубокая энергетика сменяется лёгкой меланхоличной озадаченностью, при этом темп абсолютно не теряется — скорость лишь «нагнетается» с каждым тактом, реальность внезапно переходит в иллюзорность, тонкую игру; нерв, искра основной темы постоянно то появляется, то исчезает в общем наплыве напряжённости, массе тяжёлых аккордов. Пика тайна достигает, когда перед ожидаемым взрывом вся бурность вдруг рассеивается, исчезает в никуда. Напряжение взрывается в пронзительно ослепляющем свете тишины.

Сознание на протяжении 110 мин. полностью «оцеплено» изощрённостью сюжетной линии, и всё же в голове иногда промелькнёт ощущение знакомости. И с этого момента мысль о «дежавю» начала безжалостно елозить в моём мозгу.

При первом просмотре — это лишь лёгкий намёк, неприхотливое напоминание, а вот с каждым следующим возвращением к фильму ощущение это всё больше нагнеталось. Уже во второй раз, я вспомнила, о чём мне так «ненадоедливо» напоминают фразы главной героини: «Это игра, в которую мне приходится играть» и «За мной везде следят, считается, для моей же безопастности» — боже мой, да это же фразы из любимых бабушкиных романов Барбары Картленд или Даниэллы Стил. И вравду, многое в «Иллюзионисте» напоминает дамский роман, особенно благодаря фразовому оттенку сценария. Можно спокойно пропустить историю крон-принца Леопольда, не зная ничего про Маерлинг, и принять её за правду. Но навязчивость постоянных «смазливых» выражений, переполненных романтическим драматизмом — пропустить сложно. Не знаю, виновата ли книга Стивена Миллхаузера, или это обработка Нила Бёргера придала такой оттенок.

Есть ещё одно но, что жутко раздражает: история детей. Детская романтика в кино чаще всего оборачивается насильственным принуждением детей говорить о том, чего они не чувствуют и не думают. Лица их ярко повествуют нам только об одном: остром желании насолить тому идиоту, который придумал для них столь нелепые высказывания. Почему-то считается вполне приличным вложить в уста подростка ложный пафос «непринуждённой» романтики. Да, есть немногие шедевры кино, которых это не касается, однако «Иллюзиониста» это задевает самым прямым образом.

Стоит отдать должное Эдварду Нортону — он полностью вывел из своей роли эту подслащённость, очень твёрдо и сильно сыграв любовь, что не так уж многие умеют. Его темпераментность в сочетание с мягкостью подняли фильм в его ценности и привлекательности. Также дуэт Пол Джиаматти — Эдвард Нортон привлекает интеллектуальной равноценностью обоих участников, соперничество двух интересных складов ума всегда затягивает.

Ощущение раздваивания всегда мучает меня при очередной трапезе «Иллюзионистом». Да, фильм потрясающе сделан в визуальном плане — глаза прикованы от титров до титров (ксати говоря, титры — это ведь тоже искусство, которое почему-то абсолютно чуждо современным фильмам, в» Иллюзионисте» же они хороши), Philip Glass гениальный композитор («Часы», «Вкус Жизни»), сюжет «Иллюзиониста» хорошо интригует и плутает по закоулкам, игра Нортона и Джиаматти добавляет смаку, однако в блюде не хватает стиля, не хватает юмора и более реалистичного подхода — из-за этого чудо превращается в среднюю мелодраму.

4 из 10

Я неслучайно в заголовок вынес фразу из «Престижа». До просмотра я ожидал нечто похожее, не по качеству, а по замыслу. Да еще и на большом экране появились чуть ли не одновременно. Но в течение просмотра понял — ничего общего, кроме пожалуй времени действия. И то, не факт. Если у Нолана в основе сюжета заложен дух соперничества двух великолепных фокусников, то здесь — история любви иллюзиониста и герцогини, которая должна в скором времени выйти замуж за наследника престола. Способ повествования тоже разный, здесь мы видим планомерное течение времени, в «Престиже» — переплетение прошлого с настоящим, с помощью дневников. И другие различия.

Эдвард Нортон, один из лучших кандидатов на такие роли, где важнее жесты и мимика, чем пустая болтовня. Это он доказывал раньше, доказал и в данном фильме. Одна из лучших его ролей, мне больше всех по душе.

Фильм захватывает, смотрится на одном дыхании, но…

… но концовка! Она оживила во мне все сравнения с «Престижем», я так и не смог избавиться от этого чувства и после просмотра. Если бы Нолан не снял свой шедевр, Бёргеру я поставил бы десятку.

9 из 10