Рецензии

Что может быть страшнее потери своих близких? На этот вопрос не существует ответа, его не принято обсуждать. Как жить дальше? Ведь перенести тяжесть утраты невозможно, но необходимо существовать в этой принудительно измененной реальности.

Трагична история Жюли, сама чудом уцелев после катастрофы, она теряет мужа — признанного композитора, и маленькую дочь — своего единственного ребенка. Оказавшись один на один с непомерным горем, героиня предпринимает безуспешную попытку покончить с собой. Поняв, что уход из жизни — это малодушие, она решает избавиться от воспоминаний о прошлом. Пытаясь всеми способами обезличить пространство, так ясно напоминающее о некогда счастливой семье, Жюли старается освободиться от всего, что хоть чем-то может напомнить о случившемся. Не получается у нее сбежать от ситуации; закрыться ото всего на свете: от привычной обстановки, от мыслей о былом счастье. Все тщетно… сменив окружение, невозможно умертвить в себе прошлое, но и не пытаться этого делать тоже не представляется возможным. Безутешная — она любит, она живет… только теперь эти слова в прошедшем времени. Да и что теперь, так необходимая человеку, свобода? Нужна ли она вообще, когда прошлое так неумолимо?

Оказавшись в медленно убивающем одиночестве, Жюли нисколько не теряет в себе человека, не выплескивает ни на кого свою нестерпимую боль, не ищет виноватых, не винит себя, не вопрошает: «За что?», она пытается жить и находить себя в столь непривычной чужой леденяще холодной реальности. Ей лишь нужно заменить терзающие воспоминания умиротворяющей пустотой. Жюльет Бинош в роли Жюли удалось показать трагедию женщины, попавшей между жизнью и смертью, у которой от прежнего счастья остались душевная изувеченность и неоконченные музыкальные произведения мужа, — их звучание невозможно стереть из памяти. Музыка Патриса живет, напоминает о себе разными способами, настигает, переполняет, подсказывает путь избавления и требует полноценного завершения. Его музыка бессмертна и у этого дара есть свои продолжатели, а любовь рожденная в творчестве, способна пробудить ранее утраченный вкус к полноценному бытию.

Гениальный Кшиштоф Кесьлевский в своем произведении показал всю непостижимую глубину скорби, используя самые «честные» инструменты: музыкальное сопровождение и цветовую палитру. Синий цвет у Кесьлевского имеет некую авторскую многогранность. Это и вязкая кобальтовая синь утраченной любви, и полуночно-синее снедающее одиночество, и подавляющая отрешенность без указания оттенка. Завораживающая, гипнотическая палитра. В то же время — это и освобождение, очищение, возрождение — лазурный рассвет новой жизни и одновременно воздух прозрачный и синий, как у Есенина. Цвет искренности и меланхолии, размышлений и печали. Музыкальная составляющая даже не пытается соперничать с цветом, в полной мере дополняя сторону апперцепции. Новое рождение музыки символизирует не только возвращение к жизни, перенесшей трагедию, Жюли, но и зарождение новой любви, выжидавшей долгие годы. Произведения Патриса для нее синхронно и горе и счастье на разных уровнях восприятия, и заглушая в себе боль, продолжает нести в этот мир его душу, через музыкальные творения.

«Три цвета: синий» опустошает, оставляя наедине с сопереживанием, вовлекает нас в исключительно печально-ностальгическую атмосферу. Режиссер в полной мере демонстрирует, что музыка точнее и глубже большинства разговоров, а трагедия — безжалостна и немногословна, и ее основная речь — монолог утраченной любви.

Машина с видным французским композитором, его супругой и его дочкой, внешне напоминающая что-то между «Ладой» и «Таврией», съезжает с дороги и врезается в дерево. Очевидно из-за того, что напоминает что-то между «Ладой» и «Таврией». Для большего эффекта из помятого авто вываливается-выкатывается детский надувной разноцветный мячик — такая себе внешне не значительная деталь, заметив которую усиливается драматизм события. Из этих деталей, кстати, состоит весь фильм. Супруга Жюли, единственная кто выжил в аварии, преодолевает путь от надгробной плиты, которой ей удалось избежать, к кухонной, которая на нашем странном языке является символом жизни и внутреннего умиротворения.

Фильм, с трагедией в начале, в котором завязка по эпичности сопоставима кульминации, интересен хотя бы тем, что на первых своих минутах производит эффект шока, и весь последующий хронометраж поддерживает это состояние. Впридачу к этому, в «Три цвета: Синий» настроение нагнетает музыка, как основа всего фильма, и незначительные элементы, вроде вышеупомянутого мяча. На вторых вообще завязан весь фильм. Их и можно было бы назвать символами чего-то большего, например: отчаяния, душевной пустоты или другого глобально-абстрактного, но вот только особо и незачем. Они скорее как катализатор — ускоряют реакцию как зрителя, заставляя испытывать те, или другие эмоции, так и самой Жюли, побуждая ее к тем или иным действиям. С подобным элементом есть несколько ярких сцен. В одной из них Жюли, решая уничтожить ноты с неизданым произведением мужа, швыряет их в мусоровоз. Музыка, играющая в этот момент, начинает буксовать и тянуться по мере того, как зубья мусоровоза кромсают бумагу. Или когда Жюли, намеренно избегающая детей, плавает одна в бассейне и испытывает эмоцию легкого ужаса, после того как неожиданно появляется толпа ребятишек и с криками начинает сыпаться к ней в воду. Описание этих сцен не произведет особого впечатления на читателя, но заставят обратить на себя внимание в тот момент, когда читатель решит стать зрителем.

Сам фильм по своей структуре напоминает аккуратно скроенные между собой фрагменты, схожие между собой по звучанию, но не по смыслу, как омонимы, с тем исключением, что все эти вместе взятые фрагменты превращаются в особого рода симфонию звука, симфонию действия, симфонию смысла. Жюли в этих фрагментах, будто бы делает шаги, переходя из одного эмоционального состояния в другое. Героиня в начале фильма, изувеченная, помятая, в больничном халате, решившая покончить с собой, но побоявшаяся это сделать, не такая, как героиня в финале со слезами и улыбкой на глазах. Для нее, потерявшей важную часть своей жизни, крайне необходимо добровольно лишить себя прошлого и начать все сначала. При этом, ее основное внутреннее качество (читай доброта и милосердие) не может перекрыть даже произошедшая с ней трагедия, и встречая по сюжету любовницу мужа, она не проклинает ее, а протягивает ей руку. Такая себе искренняя добродетель, от которой даже ницшеанский Заратустра был бы в восторге. В этом и заключается основная концепция фильма: доброта и невинность в чистом виде, могут перекрыть боль. И мелодраматичность данного посыла, насколько бы слюнявой она не была, не перекроет ни какой противоположный довод.

Само название «Три цвета: Синий» и насыщение цветом названия отдельных кадров, несет в себе больше чем одну третью флага Франции, страны которая финансировала трилогию снятую Кшиштофом Кесьлевским. В сочетании с музыкой и и целью главной героини, синий выступает символом спокойствия и умиротворения к которым Жюльен пришла в финале.

Буду как никогда краткой, хоть это для меня очень несвойственно. Без лишних изысканий скажу, что это гениальный фильм. Один из лучших, которые мне пришлось видеть. Гениальный режиссер Кшиштоф Кесьлевский снял просто шедевральную картину и открыл для нас великолепную Жюльет Бинош… Не буду перечислять все достоинства данного фильма, его просто нужно видеть. Этот фильм, как и все фильмы трилогии, обладают чем-то особенным притягательным, что объяснить-то никак не получается. После просмотра — шквал эмоций. Истинно европейское кино, с французским очарованием, которое ему придает удивительная игра Жюльет Бинош…

Еще одна удивительная черта данного фильма, как и остальных двух из трилогии — чудесное музыкальное сопровождение. Браво, композитору. Такой музыки мне еще слышать не приходилось..

Очень трудно сравнивать фильмы из гениальной трилогии, каждый по-своему удивительно хорош, от каждого получаешь разные эмоции. До сих пор не могу разобраться, какой же из всех мне нравится больше. И все же, наверное, синий…

Данная картина на любителя, но как итог для меня:

10 из 10

величайшему режиссеру, снявшему шедевры…

Отчего у этого фильма так много нейтральных рецензий? Кеслевский, не побоюсь этого слова, хоть в большинстве случаев и не употребляю его, безусловный гений.

Такие фильмы не стоит обсуждать очень много и писать много слов о них — тоже. Только видеть и осознавать.

Совершенная замороженость главной героини фильма, ее противостояние самой себе, смерти, горю, мыслям, миру… Что это? Сила или слабость? Расплакаться, лечь на кровать и больше не вставать… день, два, три… сколько? Чтоб потом вообще не встать… Или выстроить стену внутри себя, обезличиваться, оградиться от всего, что хоть как-то может вернуть назад… в память, в жизнь. Ведь надо дышать!

Такое кино на 100% ощущенческое, чувственное. Оно желает, чтобы вы прониклись,. Нырнули. Кеслевский мастер говорить объективными недосказанностями. Редкий дар! Часто символичное кино провоцирует бурю субъективных мнений и разъяснений, а у него получается не договорить так, чтобы все в итоге все равно поняли именно ТО, что нужно.

Плавными синими линиями, красивыми кадрами, переливами, красками, неуловимыми эмоциями фильм вползает к вам в душу и остается там надолго. Вы его не раз вспомните. Тоска, боль, грусть, память, время, не-тонуть, не-тонуть, стоп-мысли, стоп-мысли, стоп-мир… Музыка… и…

Смотрела фильм два раза, буду смотреть еще. В таком кино живет душа.

10 из 10

безусловная

Одна из самых тяжелых и печальных трагедий, это потеря своего ребенка, когда дети погибают раньше своих родителей. Главная героиня фильма «Три цвета: Синий»», в результате страшной аварии, потеряла свою дочь и горячо любимого мужа. Очнувшись в больнице, ей сообщили эту страшную новость и вечером того же дня она пытается покончить со своей жизнью самоубийством, но понимает что не сможет этого сделать.

Находясь в сильной депрессии, она распродает почти все свое имущество и переезжает в другую квартиру, подальше от тех мест, которые напоминают ей о ее муже и ребенке. После нескольких месяцев такой жизни, она начинает понемногу вливаться в жизненное русло и продолжает начатое мужем дело — сочинение музыки для филармонического оркестра. Находит друга, человека который может ее понять и постепенно осознание того что она не одна к ней приходит.

Фильм не для всех, на любителя. На протяжение всего экранного времени приходится наблюдать за страданиями и мучениями главной героини, большего смысла в этой картине я не увидел. С самого начала наблюдал и ждал, что же должно там произойти после аварии, может что-нибудь завораживающее или хотя бы интригующее, но ничего, кроме личной трагедии и страданий относительно автокатастрофы, произошедшей в начале картины, нет.

Конечно смерть близких, это очень тяжелое бремя, которое одному переживать достаточно трудно, как и было в случае с выжившей девушкой. Ее мама находилась в доме престарелых и была не в «своем уме», разве что ей мог помочь старый друг ее супруга, к которому она ближе к концу филь начала испытывать какие то чувства. Но куча переживаний и сожалений в сторону выжившей, как бы это холодно и даже подло не звучало бы, не дотягивает до хорошего фильма.

По приданию, такие слова были выгравированы на кольце царя Соломона. В минуты, когда его одолевали страх, грусть или гнев, он обращал свой взляд на кольцо и находил в этих словах утешение. Мы должны помнить, как бы сильно не было горе, со временем боль утихает, и это даёт возможность продолжать жить. Уныние — самый страшный грех, ибо последствия к которым может придти отчаявшийся человек самые непредсказуемые. Героиня картины Жюли пережила страшную трагедию, трудно и постепенно она выбирается из этой глубокой дипрессии.

«Три цвета» — это посвящение польского режиссёра Кшиштофа Кесьлёвски любимой Франции. Три колора французского флага дали название каждой из частей кинотрилогии. Синий — цвет воды и неба, цвет холода и меланхолии, а также олицетворение свободы во Французском флаге. Героиня заново учится жить. Ей кажется, будто её душа мертва, но она ещё не знает, что возрождение неизбежно. Случайные встречи так и оказываются случайными. Любимый приём Кесьлёвски — с каждым эпизодом вводить новых персонажей, но не раскрывать их истории или делать это не до конца.

Эти герои важны в жизни героини. Она им помогает, растворяется в них, но делается это не до конца. «Нужно всегда оставлять что-нибудь себе» — так советует Жюли бродячий флейтист. «Освобождение» от воспоминаний о прошлом, не приносит облегчения, только искренняя любовь может её сделать по-новому счастливой. Фильм правдиво показывает «перерождение» человеческой души через самопожертвование.

Хотелось бы вернуться к цвету. Весь фильм состоит из всевозможных тонов и оттенков синего. Кесьлёвский как и в «Двойной жизни Вероники» при съемках использует разнообразные световые фильтры. Цвет меняется в зависимости от внутреннего чувства героини, которое великолепно передала Жюльет Бинош. Мы видим её в каждом кадре, камера словно следует за ней по пятам, передавая каждое движение, каждое слово, каждый взгляд. Часто останавливается на глазах. И в один из моментов зритель может наблюдать, как карие глаза героини наполняются глубоким синим светом. Своеобразная кульминация печали в душе Жюли.

Художник Кандинский толкует синий цвет как концентрическое движение. «Склонность синего цвета к глубине столь велика, что он становится интенсивнее именно в глубоких тонах и действует «характернее», проникновеннее, Чем глубже синий цвет, тем сильнее он зовет человека в бесконечность, будит в нем стремление к чистому и, наконец, к сверхъестественному. Синий — это типично небесный цвет. С большим проникновением он развивает элемент покоя. Склоняясь к черному, он приобретает оттенок нечеловеческой печали. Он как бесконечное углубление в серьезное, где нет и не может быть конца».

Гёте в своём «Учении о цвете» говорил: «Насколько охотно мы следуем за удаляющимся предметом, настолько же охотно мы смотрим на синий цвет, и не потому, что он на нас наступает, а потому, что он влечет нас за собой». Юнгер трактует синий цвет с еще более глубоким смыслом: «Синий — это цвет, выражающий ничто и прекрасное одновременно».

8 из 10

Синий.

Трилогию я начала смотреть с «Белого» фильма, пока еще не видела «Красного»-оставлю его на завтра, поэтому мои впечатления, что называется, «свежие».

Это фильм — переживание. Переживание сухое, спокойное, личное, ровное, бесконечное, синее.

Хотелось бы добавить немного красного цвета — для эмоциональности картины, немного белого — для уверенности, что это переживание притупится, займет место внутри героини, пусть большое — но свое определенное место, освободив некоторое пространство для новой жизни. Ведь тому, что ей была подарена возможность жить, должна быть своя причина.

Быть может все дело в моих собственных цветовых ассоциациях, но у меня не получилось проникнуться грустью главной героини так, чтобы поставить высокую оценку.

7 из 10.

Когда теряешь самое дорогое, когда погибают самые близкие люди, сможешь ли ты пронести эту боль в себе, сумеешь ли приказать истошному крику не вырваться из груди, рыданиям не задушить, а самому себе — не разбиваться о стены от отчаяния? Сможешь ли творить, оставишь ли место в своём сердце для других людей, сумеешь ли снова жить, а не просто существовать?

Эта история важна тем, что она учит не только жить, преодолев утрату, но учить жить с осознанием этой утраты, не убегая от себя, от понимания прошлых событий, от нового взгляда на них. Как бы не старалась героиня — Жюли — сбежать от воспоминаний и начать всё с чистого лица, ей всё чаще приходится сталкиваться с пониманием того, что она принадлежит памяти не меньше, чем память принадлежит ей. Покорившись этой неизбежности явлений, Жюли узнаёт новые подробности о своей семье, о которой, ей казалось, она знала всё. Что, быть может, ей помогает переживать трагедию крушением идеальной картины прошлого.

Пара минут, и фильм низвергает зрителя в пучину вязкой тоски, которая давит всей своей массой на грудь, но последующие пару часов этот же фильм, бережно поддерживая, выносит нас на поверхность, где мы можем вдохнуть полной грудью, освободиться от тяжести эмоций и поверить, что человек может преодолеть всё.

Важно не то, что сделали из меня, а то, что я сам сделал из того, что сделали из меня.(Ж.-П. Сартр)

9 из 10

Прямиком из кинотеатра, опоздала на фильм — что не помогло, зато смотрела на французском — что усилило переживания в тысячи раз.

Фабулу пересказывать не буду, главным образом потому, что этот фильм доказывает, что жизнь — это не линия, написанная кем-то, или вычерченная людьми в погоне за результатом, а отрывки, эпизоды, волны и наплывы.

Понравился этот фильм особенно тем, что в отличие от многих французских драм, оставляет в душе ощущение любви и радости, что бывает очень редко, тем более в нынешнем веке.

Режиссерская и операторская работы восхитительны и непередаваемы: кусок рафинада, медленно пропитывающийся кофе, глясе, которое героиня создает сама — эти мелочи сближают зрителей с фильмом. А как точно переданы наплывы чувств, это потемнение в глазах и громкая музыка — такое передать и понять может только тот, кто ощущал подобное! Ракурсы, с которых снята главная героиня, поражают своей простотой и красотой, заставляя вспомнить, что женщина прекрасна всегда.

Говоря о Жюльетт, стоит отметить, что актерская работа — бесподобна, и это не громкие слова. Видна работа и душа. Все встает на свои места, видно какие они — настоящие актеры! И эта фраза «с`est ne pas juste!» (это несправедливо!), которую Бинош не произнесла, а прожила, без пафоса, без трагедии, а чисто, от сердца и по-детски перевернула во мне все.

Очень порадовала актриса Charlotte Very, раскрывшаяся во второстепенной роли даже больше, чем в главной в фильме Le conte d`hiver.

Еще одной характерной особенностью фильма является то, как точно он передает французскую joie de vivre — особое умение наслаждаться жизнью. Жюли, ловящая лучи солнца в парке — это нечто особенное, это надо уметь — действительно наслаждаться моментом, через всю боль и горечь, без капли эгоизма и жалости к себе.

Синий, он, конечно, цвет свободы, но психологи говорят, что в больших количествах он свидетельствует о депрессии. Как и этот фильм.

9 из 10, потому что Я его посмотрела в нужное время и в нужном настроении и раскрыла в себе свободу, но также прекрасно понимаю, посмотри я его в другом эмоциональном настрое (и с начала) — возможно поддалась влиянию грустных мыслей. Так что принимайте во внимание ваше внутреннее состояние перед тем как насладиться этим творением.

В фильме Кшиштофа Кеслевски «Три цвета: синий» нарисован трагический образ женщины. Женщины, теряющей в начале действия в автокатастрофе свою семью — мужа и дочь. Казалось бы, сразу ясно, о чем будет идти речь, — о том, как, пережив трагедию, женщина возвращается к жизни. Осознав это, вроде бы и не очень хочется продолжать просмотр. Но красивые кадры, сделанные с несомненным художественным вкусом, сдерживают желание выключить воспроизведение фильма.

Потом, когда половина фильма уже позади, когда героиня и другие персонажи мало-помалу обжились в восприятии, уже не так просто нажать на «стоп», и тогда за внешней бедностью сюжета открывается некий «второй план», который можно назвать по-разному: трагедийность, драматичность, экзистенциальность, даже невыносимая легкость; в общем, тот «стандартный кошмар», который, как правило, желают показать в своих произведениях настоящие художники.

Фильм об ужасе жизни, никакого оптимизма, даже самого маленького; и от этого получаешь удовольствие, которое поддерживает и прекрасная музыка. Рафинированная интеллигентская заумь не выступает на передний план. Фильм смотрится цельно, крупные планы оставляют место воображению, внешняя бедность сюжета искупается правдивостью переживаний, да и в конце концов в этом фильме есть что-то, чего никак не выразишь словами.