Рецензии

Даже не знаю, какой заголовок придумать к моей рецензии, поскольку его достаточно сложно выбрать. Фильм произвел на меня достаточно большое впечатление. Поначалу было тяжело смотреть его, но в предвкушении финала, того, как произойдет столкновение, заставили меня просидеть до конца. И не зря. Фон Триер показал свою точку зрения на конец света. И в данном случае, чего бы больше всего хотелось, это просто провести остаток времени с кем-то из своих близких. Никаких особых спецэффектов, экшна или чего-то подобного. Но картина поставлена достаточно живо, и то как ночью смотрится Меланхолия, просто поражает.

Этот фильм принадлежит к той категории фильмов, которые «не для всех». Но он поражает. Так же как «Фонтан» или «Древо жизни». У меня даже по больше части сложилось впечатление, что это не фильм, а просто любительская съемка. И то как автор показал это, я действительно поверил, что действия как будто на самом деле происходят, и то как в конце на тебя движется эта планета, просто завораживает.

Я не могу поставить этому фильму оценку, поскольку его просто нужно смотреть и наслаждаться. Спасибо Ларсу за предоставленный шедевр.

Вы когда-нибудь бывали на инсталляции современного искусства? Да, это там, где «художники» кучками набрасывают мусор, строят из картонных коробок подобие Эйфелевой Башни, пишут всякие глупости на стенах — дурят по-всякому, в общем. И что самое интересное в таких выставках — смысла нет, а все тащатся. Потому как хотят выглядеть крутыми ребятками из серии «ну ты же меня понимаешь». И неважно, что творец мог ничего не иметь в виду, все делают вид, что смысл уловили (оный, кстати, не всегда присутствует).

Так вот, о фильме. Что тут скажешь — Триер такой Триер. Изливает на зрителя свою творческую импотенцию, но духу встать и выйти из зала ни у кого не хватает — тут же сплошные киноманы-артхаусники собрались. Которые вряд ли способны признать, что Триер свои идеи-то исчерпал и отснимал еще до «Антихриста». А пошла дань Тарковскому и современной моде.

Я вообще решила «Меланхолию» посмотреть чисто из-за визуального ряда. Меня соблазнил трейлер и я ожидала увидеть что-то вроде «Фонтана», например. Пошла в кинотеатр, настроилась смотреть внимательно, чтобы никакая красотень от моих глаз не ускользнула. О, как мои ожидания обманулись! Зрелищные моменты — первые и последние пять минут, пролог и эпилог, так сказать. Оператору — вырвать руки из того места, откуда они растут. Без суда и следствия. По ходу, Триер свистнул его у Гай Германики, чем подпортил себе творение, потому как этот cameraman то ли страдает болезнью Паркинсона в последней стадии, то ли снимал всё с дичайшего бодуна. Я за эффект присутствия, но не за такой, как у этого паралитика с камерой. Особенно первая часть — кадры со свадьбы — апогей его криворукости!

О самой сути: к нам летит планета Меланхолия, это ясно. Но вот только когда к планете подлетает какое-нибудь крупное небесное тело (дальше из учебника астрономии), оно перетягивает на себя и деформирует атмосферу, оказывает сильнейшее влияние на вулканическую деятельность, океаны и пр. Иными словами, накрылось бы у нас тут всё и шанс понаблюдать синий кружочек на небе нам бы не выпал. Но Триера это не беспокоит — его герои сохраняют жизнеспособность вплоть до столкновения Земли с Меланхолией. Но это так, мелочи. Великим можно совершать любые ляпы, они на то и великие.

Жюстин — воплощение нелогичности. Даже если учесть, что она всё знала наперед, то и этот факт не даст разгадки к её совершенно неадекватному поведению. Смотрится она, по меньшей мере, без всякой эмпатии. В общем, девушка поняла, что все обречены, мир не спасти и понесла её нелегкая дурить. До шекспировской Офелии не дотягивает, ничего притягательного в её спонтанном безумии нет. Кирстен Данст, несомненно, отлично сыграла, но её героиня — провальный номер.

Клэр — пациент скорее жив, чем мертв. Умудряется думать не только о себе, но и о муже, детях, лошадях и больной на голову сестре. Шарлотта Гинсбур мне действительно понравилась, сыграла отлично.

Финал — красивый, даже очень красивый. Надежды никакой и вообще полная безысходность, но здорово.

В общем, это театр абсурда от выжимающего из себя последние соки Ларса фон Триера. Приз Каннского Фестиваля, естественно, прилагается. Хорошая актерская игра, упрятанный смысл, дрянное исполнение. Триеру, похоже, больше нечего сказать.

Могу заметить, что медленное сумасшествие и депрессия под музыку Вагнера — не самый худший вариант конца.

6 из 10

Светлоглазая светловолосая пышнотелая Джастин и черноглазая сухая брюнетка Клэр — белое и черное, природа и культура.

Часть I. Джастин. Она не выносит искусственного, она следует своим позывам и настроениям, рамки общества вгоняют ее в депрессию. Клэр чувствует себя как рыба в воде: все должно быть безукоризенно исполнено, чувство долга и приличия правят в ее мире. Так надо.

Настроение — скопления людей, шум, суета. Мир и внутренний покой Джастин под ударом, у Джастин меланхолия.

Часть II. Клэр. Мир Клэр под угрозой. Людей, для мнения которых она привыкла жить, вокруг нет. Создававшийся веками мир людей, цивилизация и культура — вот ее стихия.

Стихия Джастин — с грохотом мчащаяся свободная стихия (sic), которая вернет мир к первоначалам. Джастин окрепла, Клэр на исходе.

Настроение — сверкающий холодным светом голубой шар в полнеба, холодное одиночество.

- Я не знаю, как сделать лучше (the right way), чтобы было прилично (nice)? Может быть, нам выпить вина? Спеть песню?
- По-моему, твой план — полное дерьмо.

Меланхолия. Она все ближе и ближе, и готова столкнуться с землей. Многие уже готовятся к предстоящему событию, а другие надеются что все обойдется. Но это неважно. Ведь все что должно произойти нам показывают буквально в первые пять минут фильма. Оставляя смотреть фильм уже без единой интриги на конец происходящего. Несмотря на это, оторваться от картины просто невозможно…

Главная героиня — Джастин, невеста, которая окутана идеалами любой свадебной мечты. Все очень красиво. Притягивающе. Любой браконенавистник задумается о свадьбе, не говоря уже о девушках, глядя на всю эту красоту. В этом действительно что-то есть. Атмосфера очень культурного и большого праздника. На огромном поле для гольфа, в замке, без посторонних лиц. Удивительное ощущение начинаешь испытывать уже здесь. Нам дают почувствовать себя истинным гостем на этом мероприятии. Этой атмосферой столь проникаешься, что поневоле начинаешь аплодировать со всеми кто сейчас находиться там, на празднике, в кино…

Несмотря на все это, наша героиня уже находиться в стадии небольшого разочарования. Её все раздражает, но она еще пытается держаться, и стараться вести себя подобающе любой невесте — улыбаясь всем вокруг… Её персонаж как бы готовит нас всех к страшной беде. Её внутренний мир стал потихоньку рушиться как карточный домик. Все перестает иметь значение. Вместе с этим рушиться и весь окружающий её мир, туда же и катятся все проблемы её сестры, мужа её сестры и босса. Постепенно вместе с ней нас вводят в это настроение — безнадежности и отчаянности. Фильм задает это настроение где то ближе к середине и оставляет нас наедине с этим уже до конца фильма. Кому то подобное настроение придется по душе, кому то нет. Но под впечатлением останется каждый.

Персонаж Кирстен Данст действительно проникающий, глядя на нее, невольно вспоминаешь себя в подобном состоянии. Когда уже ничего не хочется, все вокруг лишь раздражает и вызывает уныние. А вот игра Шарлоты Гейнсбург по-настоящему завораживает! С нами подобных ситуаций (грядущий конец света) никогда не случалось, и поэтому перенять на себя её чувства вроде бы совершенно невозможно. Мы никогда не чувствовали это по настоящему, страх за свою жизнь, за жизнь своих близких и всего что тебя окружает, что этого вот-вот не станет… Но при этом ей удается на некоторое время и нас окружить этим безумием. Начинаешь паниковать и волноваться. Ведь с виду вполне себе сильный персонаж, сильная женщина начинает давать слабину. Это действительно пугает. Как если бы в вашей жизни был человек, на которого всегда можно положиться, человек который не сдается ни перед чем и никогда, вдруг начинает плакать. И вот при виде этих слез, начинаешь понимать, что все действительно плохо… Все так натурально. А ведь мы еще в начале понимали чем все закончиться. С виду очень приятная и красивая планета, разве можно было видеть в этом действительно чуде угрозу? Грубо говоря осознание того насколько все серьезно приходит только во время слез Гейнсбург. Пугающе убедительно!

Стоит также отметить величие самой планеты. Она представлена не как только угроза для всего человечества, но и в то же время как чудо, на которое стоит посмотреть, которым можно восхищаться! Холод и тепло. Её буквально ощущаешь каждой клеточкой! Мурашки начинают охватывать все тело, становиться тяжело дышать, сердце стучит быстрее, а от потока приходящих мыслей даже становиться не по себе. Все сразу стараешься примерить на себя. Как бы ты отнесся к такому, чтобы чувствовал, и чтобы предпринимал. Мысль сменяется другой, успеть за ними просто невозможно. И какая бы мысль тебе не пришла в голову, за подобные впечатления ты просто влюбляешься в этот фильм! Такое не везде можно испытать. Чувство благодарности и искреннее признание самого автора, вот каким становиться исход всех хаотично льющихся мыслей.

Особого смысла или послания в этом фильме искать не стоит. Это фильм катастрофа. Все просто. Здесь нет миллионов паникующих людей ищущих спасения. Здесь есть всего два персонажа, на которых и так все прекрасно понятно, а главное ощущается так как ни в одном фильме. Думаю именно за это Триеру стоит отдать должное. Это безусловно есть в его стиле, и пожалуй это одна из его характерных черт — прямота. Ничего лишнего. Только по делу. С чувствами и эмоциями включительно.

Конец фильма превосходит все ожидания. Мы знаем что произойдет, но как? Ответ — красиво, торжественно, под Вагнера, громко, масштабно, ошеломляюще…

10 из 10

Меланхолия… Меланхолия… Меее-лааан-хооо-лия…

Вслушайтесь в эти звуки — как они прекрасны! В них шум прибоя, пение птиц, сладость оцепенения, в них эта женщина, в них эти женщины, слегка приподнятый подбородок, неземной затуманенный взгляд, устремленный в небо, устремленный для того, чтобы увидеть нечто самое прекрасное из того, что можно увидеть на Земле, этой жалкой обреченной Земле, погрязшей в людских смутах и грехах.

На Земле люди живут, страдают, влюбляются, размножаются, ткут шерстяную пряжу, заполняют, чем могут, свою пустоту. Меланхолия — это другое. В ней все и ничего. В ней разрушение смысла и высший смысл. Она манит, она притягивает, она засасывает наши души, она поселяется в наших душах — это рок, необратимость, это божественная печать, это дьявольская печать, это бездна, из которой нет никакого выхода.

Позвольте пригласить Вас на танец смерти или может для начала сыграем в бобовую лотерею? Загадайте число. Будет много призов, но главный выигрыш один — смерть. Ах, Вы знали число заранее, ну тогда Вам полагается только главный приз. У нас сегодня большое торжество, будут сервированные столы, лакеи, танцы, луковый суп на природе, катание на лошадях, запуск воздушных шаров. А в финале будет Меланхолия, главного приза не избежит никто. Поэтому зачем бобовая лотерея, давайте все-таки танец смерти. Насладимся им, покружимся как следует, женимся, родим детей. Что говорите? Пописать на гольфовом поле, переспать с первым встречным в свадебную ночь? Я не против, мы же не живем, мы танцуем, ведь скоро Она будет совсем близко. Мы увидим её… Ах, как бьется сердце в предвкушении… Как она величественна, как прекрасна… Она возьмет нас к себе, мы всегда были на ней… Не надо песочных замков, которые мы строили раньше… Нас спасет только волшебная пещера… До этого она была только в наших головах, но теперь мы её построим на самом деле… Мы играли всю жизнь, это будет последняя игра — нашему малышу понравится… Возьмем ножик, сделаем прутики, аккуратно поставим их друг к другу, свяжем верхушки… Она уже совсем близко… Ах как тяжело дышать… Мы плачем, это слезы по Земле, но внутри мы ликуем… Наша мечта сбывается… Это наша высшая точка, наш апофеоз… Мы держимся за руки, закрываем глаза… Меланхолия… Меланхолия!… Меее-лааан-хооо-лииия!!!

Фон Триер в очередной раз поразил своей непредсказуемостью и многогранностью. После разрушающих шаблоны сознания «Идиотов», до боли сентиментальной «Танцующей в темноте», холодного интеллектуального «Догвилля», радикального мужского «Антихриста» он снял до гламурности красивое, абсолютно женское кино о женской душе. Этот гениальный датcкий «enfant terrible» продолжает плевать на все штампы о собственном творчестве, делая то, что хочет и чувствует, бросая вызов всему кинематографическому и не только обществу, затянутому в узкие рамки политкорректности и собственной ограниченности. Те высказывания о нацизме на скандальной пресс-конференции в Каннах, которые были чистой воды стебом, лишь подчеркнули эту пропасть между ним и остальными. Он к великому удовольствию любителей настоящего кино продолжает играть, продолжает творить, сохраняя при этом потрясающую внутреннюю свободу. И он обязательного доиграется до стопроцентного шедевра, до своего «Древа жизни» — надо только подождать, оценив пока красоту этой игры.

Представьте историю, разворачивающуюся перед вами, словно закрученный лабиринт. Описание гибели планеты, гибели человеческих отношений, гибели личности и постепенного умирания души. Кольцевая композиция киноленты, сопровожденная изысканно вкрапленными эпизодами, тонко украшает произведение искусства. Люди, окованные фальшивыми обязательствами, запертые в стенах собственных страхов, оказались захваченными врасплох перед кризисом вселенского объема.

Звук, переданный максимально качественно, отшлифованный до малейших шорохов, гармонирует со сценами фильма и производит подлинный эффект апокалипсиса, отзываясь пульсацией в висках. Дрожь, держащая в напряжении и не отпускающую на протяжении двух часов, помогает окунуться в трагедию всеми чувствами, понять ведущий мотив и переоценить восприятие своих личных проблем.

Ларс фон Триер, начиная с демонстрации душевных терзаний отдельного героя, охватывает проблемы человечества, которые словно гнет Меланхолии нависли как бы вдали, но с которыми рано или поздно придется столкнуться лицом к лицу.

Кирстен Данст и Шарлотта Генсбур, играя главных персонажей истории, передали дух апокалипсической драмы на высшем уровне. Сцены повседневного характера, а также картинные образы завораживают зрителя под классические мотивы Бетховена. В совокупности, отдельно взятые кадры, музыка, неоднородность сюжетной линии показывают профессионализм и глубину режиссерской работы, подавая на суд киноманов мастерски созданный объект арт-индустрии.

10 из 10

Это один из лучших фильмов, увиденных мною когда-либо.

Я даже рада, что смотрела недублированный вариант. Фильм настолько атмосферный, пропитанный единым настроением, видением фон Триера, что потерять звуки, голоса персонажей было бы катастрофично.

Первые кадры окунают в эту атмосферу и до самого последнего момента держат в реальном выдуманном мире под названием Земля. Показанные в первой части сложности и непонимания, неудовольствия человеческой жизни так никчемны, так малы и ненужны. С самого начала фильм медленно запутывается и вязнет в шерстяных нитях меланхоличной депрессии. Она окутывает каждое слово и движение персонажей. Это страшно, реалистично и невообразимо непередаваемо красиво.

До сих пор под впечатлением. Нашла себя в Клэр.

10 из 10

Так невообразимо и реалистично как во сне. Жутко прекрасно.

У Рэя Брэдбери есть рассказ «Девятнадцатая лунка». В нём содержится мысль, что болезнь Альцгеймера по сути равносильна смерти, но как бы ни было горько при таких обстоятельствах, возможность жить есть. Подобным образом и Триер показывает, что меланхолия главной героини по сути равносильна смерти, но жить и взаимодействовать с окружающими всё равно нужно до конца. И показывает Ларс это весьма красочно и интересно.

Контрастирующие характеры сестёр позволяют зрителям глубже влиться в суть, которую передаёт режиссёр. Жюстин, изначально депрессивная, постепенно становится похожей на свою расчётливую сестру Клэр, которая наоборот становится похожа на депрессивную Жюстин. Такая замена происходит с приближением той самой планеты Меланхолия с не самой удачной для Земли орбитой.

Кирстен Данст одинаково прекрасно воплотила в жизнь образы депрессивной девушки и расчётливой «пофигистки», так сказать. Шарлотта Гинсбург, видимо, приглянулась Триеру своей игрой в «Антихристе», поэтому и в этом его творении она приняла участие. И если её образ в «Антихристе» мне крайне не понравился, хоть и сыграла она там весьма неплохо, то образ Клэр в её исполнении закопал мои антипатии к актрисе.

Хотя бы ради первой и последней сцен стоит посетить этот фильм в кинотеатре.

Музыкальное наполнение очень удачно вписалось в атмосферу фильма. Даже, можно сказать, улучшило её, придало ей больше силы для нужного эффекта.

Ну и девятнадцатая лунка. Весьма интересный символ придумал Триер. Приглядитесь к ней и призадумайтесь над её значением.

Я ставлю высшую оценку, поскольку этот фильм позвал ко мне музу, и теперь я могу окунуться в самые интересные размышления, плывя на волнах сине-голубой меланхолии…

Что-то мне подсказывает, что в нашем десятилетии лучше фильма не будет. «Меланхолия» разойдется не на цитаты, на образы. «18 лунок», — скажу я и многие поймут, о чём это. Фон Триер в очередной раз прошёлся по пошлости, на этот раз наиболее остроумно, чем когда бы то ни было. Свадебная часть — от лимузина до несчастного тупого жениха, поправляющего носок — это сплошная комедия. За которую огромное спасибо. Теперь всем нелюбителям тупых церемоний есть ответ любителям.

На Афише справедливо упомянули эмоции от фильма восьмиклассника: «Вау, а конец света можно показать и так???!!! Так получается, что 2012 — отдыхает!». Это важно. Фон Триер создал, возможно, впервые, фильм, понятный для большинства. Кажется, что этот фильм легко смотреть будет зрителю, который любит голливудские картины. Много диалогов, сюжет не провисает, режиссер не умничает, картинка завораживает, актриса раздевается. Но главное — ужас, который испытываешь. Этот гениальный дядька опять заставил биться моё сердце и, похоже, не только моё. Эмоциональное напряжение фильма, его последние 20 минут сродни театральному спектаклю — всё очень близко, осязаемо, словно действие происходит на сцене. Закономерное развитие после «Догвилля».

Что мне показалось важным в «Меланхолии»? Режиссёр представил две части, два взгляда на жизнь — Жюстин и Клэр. Мне близко такое разделение людей, так как часто встречаю Жюстин и часто нахожу в себе черты Клэр. Такие люди, как Жюстин, вполне могут быть счастливы и улыбчивы, но даже во время своего счастья порой будут молчать, задумываться и уходить куда-то далеко. Они будут понимать многое из того, о чем другие люди даже не задумаются. Другие просто не будут видеть в пошлости — пошлость, другие будут терпеть и позволять себе жить с человеком, который этого не достоин. А таким как Жюстин, мир будет казаться очень злым и ненужным. Они даже смогут притягивать к себе всевозможные неприятности, аккумулировать вокруг себя что-то плохое и на всём протяжении жизни мучиться от окружающей несправедливости. При этом такое мучение будет намного достойнее проживания жизни другими людьми. Такое мучение, возможно, завершится красиво и опять же достойно. Сильный человек, наверное, сможет пережить меланхолию и сделать так, чтобы она не сильно мешала ему — так, тревожила дождливыми вечерами. Он построит волшебную пещеру и будет ждать конца. Слабый человек наглотается таблеток.

Противоположность Жюстин — сестра Клэр. Человек, который соблюдает приличия и не всегда понимает, что приличия, пафос, традиции — это глупо. При этом такой человек, как Клэр, в отличие от Жюстин, очень дорожит жизнью, окружающими людьми, позитивно смотрит на многое. Мир не кажется Клэр таким уж злым. Ей не хочется впадать в меланхолию, не хочется умирать.

Между Клэр и Жюстин существуют другие — тупые начальники, блатные племянники, женихи, не умеющие связать два слова, веселящиеся папочки, мужья, валяющиеся в сене… Интересен образ Шарлотты Ремплинг. Это такая Жюстин в старости. Которая всё понимает, но которой, к её сожалению, не довелось умереть раньше.

Фон Триер однажды заставил меня задуматься о человеческой свободе, о любви, о пошлости. В этот раз он спросил меня — хочу ли я жить, ценю ли жизнь. Никогда прежде об этом не думал. А во время «Меланхолии» я осознал, как бы себя вёл на месте героев. Режиссёр, уверен, каждого зрителя заставил надеть на себя шкуру героев. Он заставил нас почувствовать приближение смерти. И меня заставил ценить жизнь, любить её ещё больше. Он не проповедует, не предлагает идеальный вариант. Но в образах Клэр и её сына он говорит о важности семьи больше, чем все фильмы на тему семейных ценностей. Я не хочу умирать. Не хочу умирать в одиночестве, с нетерпением ожидая смерти. Я её боюсь. И благодаря фон Триеру страх смерти для меня — чувство осознанное и достойное. Если ты не один, ты не хочешь закрывать лавочку. Если ты один — руки так и тянуться закрыть. Я не один — и фон Триер научил меня это ценить больше, чем я ценил. И мы не одни — у нас с вами есть режиссёр, который ничуть не преувеличивает, когда называет себя лучшим режиссером в мире. Только поэтому конец света предлагаю перенести подальше.

P.S. После его фильмов сложно выходить в наш мир. С рекламой, шмотками, людьми. Режиссер ведь знает, куда мы сейчас выйдем после его фильма. Чувства обостряются ещё больше. Опера не смолкает.

Меланхолия. Пролог.

Планета или состояние души? На этот вопрос, выплетая ажурные паутины, отвечает режиссер-провокатор фон Триер, а также его протеже Кирстен Данст и Шарлотта Генсбур.

Как мне кажется, это один из тех фильмов мирового кинематографа, к которому невозможно относиться «никак». Он разводит своих зрителей в диаметрально противоположные стороны. После просмотра фильма вы либо полюбите Ларса фон Триера, либо будете его ненавидеть. Но что делать, если конфликт зародился внутри одного человека? Думаю, не стану исключением, если скажу, что фильм вызвал у меня чувства сильные и противоречивые. Изначально задумывавшийся поход на какое-нибудь легкое необремененное смысловыми и символичными инсинуациями кино, приобрел философо-меланхоличный характер…

Начну, пожалуй, не с описания формы (ибо тут все довольно очевидно), а с того, что понравилось и зацепило меня с самого начала — музыкальное сопровождение (умышленно не называю его саундтреком, потому что язык не поворачивается назвать Вагнера столь простым, обиходным словом). Сделать единственный лейт-мотив, объединяющий столь разные части — для режиссера ход рискованный, ход необычный, но вместе с тем довольно логичный. Да простят меня Ханс Циммер, Джон Уильямс, Дарио Марианелли, но даже их талант не смог бы помочь воплотить идею Меланхолии до конца. Вагнер — с идеями романтизма, коими пронизана вся его музыка, ее мистицизм, наполняет и дополняет всю символику фильма. Плачущие интонации — lamento — неотвратимо приближают зрителя к единственно возможному концу.

Меланхолия. Часть 1. Планета.

Что же касается характеров героинь, не могу сказать, какой ближе лично мне. Ведь не смотря на свою разложенную по начищенным до блеска полочкам жизнь среди раритетных и дорогих изданий, свое стремление к перфекционизму, Клэр абсолютно естественна, жизнелюбива и страстна. А такая отстраненная, «скульптурная» Джастин, в начале предстает нежной и любящей невестой. Сомнение зарождается, когда Джастин видит на сумеречном небе созвездие Скорпиона и конечно же самую яркую звезду созвездия — Антарес. Постепенно в сознании Джастин зарождается сомнение, девушка в очередной раз смотрит на небо и не видит Красного Гиганта, «съеденного» Меланхолией. Для нее это становится отправной точкой в конец. И она достает из стены своей жизни кирпич за кирпичиком, тем самым разрушая привычный уклад.

Меланхолия. Часть 2. Состояние души -

К такому выводу я пришла, так как некоторые процессы, происходящие в фильме с точки зрения физики, сомнительны. А вот меланхолия, как состояние души вполне может привести к апокаллиптическому исходу всю планету. Она неумолимо движется на Землю, пожирая остатки самого ценного и дорогого.

Меланхолия. Финал-апофеоз.

Три лица. Самое захватывающее в этой картине — это несколько крупных планов с закрытыми глазами. Выражение лица Лео — абсолютно спокойное, безмятежное. Он ничего не боится, ведь его защитит Волшебная Пещера, мать и тетушка Стилбрейкер. Лицо Джастин — уверенное в неизбежности конца, но впервые за весь фильм сосредоточенное уже не на своем внутреннем мире и Меланхолии, а на том, чтобы защитить близких людей. И выражение лица Клэр — абсолютно не готовой отдавать свою жизнь и жизни своей семьи. В конце фильма, не смотря на весь трагизм происходящего, они впервые любят друг друга и готовы жертвовать собой ради спасения.

Приятно было смотреть на лица главных героинь, свободных от голливудского лоска. Можно было разглядеть непропорциональность и асимметрию, но вместе с тем они были на 100 % притягательные и гипнотизирующие…

Картина, которую создал Ларс фон Триер, по праву можно считать искусством, ведь он заставил зрителя задуматься о смысле жизни.