Рецензии

- Лев Сергеевич, а какой Вы ставите диагноз Лыжину? Шизофрению?
- Нет. У него реактивное состояние на почве крайнего переутомления и сильного душевного волнения... У Лыжина феноминальная память на зрительные образы. И я думаю, что сейчас, в его мозгу происходит некий охранительный процесс. Его перевозбуждённое сознание переключилось на воспоминания, которые ему особенно дороги. Его надо лечить и я надеюсь, он полностью восстановится.

'Вход в лабиринт', 1989, реж. В. Кремнёв

Можно ли не имея профессионального медицинского образования, вот так вот запросто, с кандачка, поставить человеку диагноз. Псих! Или наоборот, нет - не псих, только-только готовится к 'прыжку'... Хотя, какая разница? Днём раньше, днём позже. Раз уж встал на эти скользкие рельсы, обязательно покатишься по наклонной плоскости. Время, мерилом скоростного спуска. Завтра? Послезавтра? Через месяц? Отсрочка - дело хорошее, но что с того? Приговор то, подписан. Изволь исполнять. Вглядываемся, всматриваемся в пациента и понимаем, ага, так и есть, из этих, будет. Из тех самых...

Сугубо женское кино перед нами. Конечно, а как иначе? За режиссёрским пультом - дама. Главная партия в экранном образе - даме. Все помыслы и переживания несчастной, опять же, о даме. О даме сердца. О трагедии. О неожиданной потере. Дамы, дамы, дамы... Сколько их здесь? Раз-два и обчёлся... Не много. Так всё же, сугубо женское кино перед зрителем? Нет. Скорее, женское для мужской аудитории. Ибо среди прекрасного пола найдётся не так много желающих погрузиться в тягостные беспросветные будни с миражами реального. С очевидностью болезненной прогрессии.

Ты говоришь, что здесь достаточно зла
И ты спешишь скорей отсюда уйти
Ты говоришь, что мне неволя мила
И свято веришь в правду другого пути...
Но я... я остаюсь

...Остаюсь, чтобы жить

В двух плоскостях предстоит побывать зрителю в этой шведской картине. Былое и нынешнее. Пролог - закваской сюжета. И в нём - утрата самого дорогого что есть в жизни. А дальше - лишь следствие. А дальше - психоз. А дальше - депрессия. А дальше - мучительное состояние с которым психика не справляется. Просто никак. И тогда выход один - насильственные меры успокоения. Лечебница. Палата. Препараты. Принуждение. Выздоровел? Исцелился? Добро пожаловать на выход.

Вот только клеймо на Вас теперь на веки вечные. Лежал в Доме Умалишённых? Было, было... Ага, понятно. Раз так - следовательно любое Ваше слово, любой скрип, любая жалоба под микроскопом осмысления. Верить или сомневаться? Не плод ли болезненной фантазии нам подаётся? В триллер с балансированием в границах нормы и шизофрении благодаря авторскому откровению мы погружены. Стуки, голоса, стоны, что слышит Молли, это как? Медикаментозный провал? Пробел недобросовестного ухода за пациенткой? Или всё таки...

Я здесь привык, я здесь как будто в строю
Я вижу все, хоть здесь и мало огней
И на ногах я здесь так твердо стою
А чтоб стоять, я должен держаться корней...
...Ведь я... я остаюсь
Там... где мне хочется быть
И пусть... я немного боюсь
Но я... я остаюсь. Я остаюсь, чтобы жить

Мрачная и одновременно милая картина привлекающая внимание этот 'Стук'. Ужас ли нам сервирован? Если и так, то с натяжкой. В большей степени - личностная драма. Пленительная, тонкая, душевная. Молли с людьми в игру 'Верю - Не верю' играет.

7 из 10