И я подбегаю к краю и вижу свет,
И может ли быть, скажи, этот путь неверным?
Но только бы не остаться дурным примером
Таким же, кого никто не сберёг от бед,
Когда их коснулась дланью своей Любовь
И ради забавы с хрустом сломала души.
У пропасти голос мальчика /Слышишь? Слушай/,
Который залечит раны и снимет боль.
А ты мне кричишь: "Очнись, распахни глаза!"
И каждое слово — свист от летящей пули.
Ты можешь попасть мне в сердце, но я смогу ли
Воскреснуть в руках твоих, не смотреть назад?
И я подбегаю к краю и миражи
Мне кажутся ярче, ласковее, роднее
И тянут меня к себе за хомут на шее.
Поймай меня, удержи меня.
Удержи.
А. Клемент "Ловцу на ржаном поле"
"Понимаешь, я себе представил, как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле, во ржи. Тысячи малышей, и кругом — ни души, ни одного взрослого, кроме меня. А я стою на самом краю скалы, над пропастью, понимаешь? И моё дело — ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть. Понимаешь, они играют и не видят, куда бегут, а тут я подбегаю и ловлю их, чтобы они не сорвались. Вот и вся моя работа. Стеречь ребят над пропастью во ржи. Знаю, это глупости, но это единственное, чего мне хочется по-настоящему. Наверно, я дурак."
Джером Сэлинджер "Ловец во ржи"/"Над пропастью во ржи"