Однажды в горячую летнюю пору
Я шел по бархану: был зной очень лют.
Гляжу — поднимается медленно в гору,
Нагруженный тяжко, двугорбый верблюд.
И шествуя важно, как конь на параде,
Верблюда ведет под уздцы бедуин —
В больших чувяках, в долгополом халате,
В высоком тюрбане, а сам — с карабин.
"Салям, правоверный!" "Ступай себе с миром!"
"Уж больно ты грозен, как я погляжу!
Откуда верблюд?" "С каравана, вестимо.
Отец, слышишь, грабит, а я отвожу."
Вдали раздавался призыв муэдзина...
"А что, у отца-то, богатый гарем?"
"Гарем-то богатый, да только мужчины —
Отец мой да я. Задолбались совсем!"
"А как тебя кличут?" "Али Бен Махмудом."
"А кой тебе годик?" "Аллах разберет!"
"Иди же, шайтан!" — рявкнул он на верблюда,
Рванул за уздцы и потопал вперед.
И в какой стороне я ни буду,
Где купоны мне могут обстричь,
Никогда и нигде не забуду:
Человек человеку - москвич!
И в какой стороне я ни буду,
По какой ни пройду я траве,
Друга я никогда не забуду,
Если с ним повстречался в Литве!