У одиночества нет лица. У него нет голоса, нет запаха, нет тела. Одиночество нельзя увидеть, его приход ощущаешь, но не можешь до него дотронутся. Не можешь прогнать. Оно просто есть, неосязаемо где-то вокруг тебя, или даже внутри. С ним нельзя поговорить и договориться, а сражаясь, порой кажется, что дерешься с воздухом. Оно причиняет боль, душит, медленно убивает, заставляя сходить с ума. Тебе кажется, что теперь ты его уже видишь. Оно.....
Боль — отличная специя... Кровь — отличный соус..
У одиночества нет лица. У него нет голоса, нет запаха, нет тела. Одиночество нельзя увидеть, его приход ощущаешь, но не можешь до него дотронутся. Не можешь прогнать. Оно просто есть, неосязаемо где-то вокруг тебя, или даже внутри. С ним нельзя поговорить и договориться, а сражаясь, порой кажется, что дерешься с воздухом. Оно причиняет боль, душит, медленно убивает, заставляя сходить с ума. Тебе кажется, что теперь ты его уже видишь. Оно сидит напротив, и одновременно находиться у тебя за спиной, рядом и даже над головой. Ехидно улыбаясь, наблюдает за твоими бесплодными попытками поймать руками призрак собственных фантазий. Это бесполезно, ведь нельзя заточить в клетку то, чего просто не существует. И всё же, пусть его и нет, оно рядом. В поисках спасения ты готов уже пойти на всё, со всем согласиться. Поверить даже в неприкрытую ложь, если тебе скажут, что отныне ты свободен. Но только всё это не поможет. Это как изгонять дьявола с помощью лже-священника, который и знает лишь слово «аминь». И однажды ты понимаешь, что спасения нет. Бессмысленно пытаться что-то изменить. Алмаз не сломаешь даже гранитной кувалдой. А если его бросить в воду, то он просто исчезнет. Пусть и не по-настоящему, не взаправду, но на какое-то время он словно перестанет существовать. И даже если потом ты поймешь, что красивая ложь не лучше горькой правды, уже ничто не отнимет у тебя тех минут покоя.
Вот оно – настоящее одиночество.
И остается лишь одно – бежать. Куда угодно, но как можно дальше. Не останавливаясь, не спрашивая дороги. Как можно скорее, пока это бегство способно поддерживать иллюзию, оно не должно прекратиться.